я тут все запястье себе искусал, чтобы не пустить слезу, потому что НЕЛЬЗЯ.
у меня потом ебаная красная блямба под глазом постоянно появляется ==
06.05.2014 в 21:23
Пишет Рагни Алькари:Письмо
Название: Письмо
Фендом: Кинематографическая вселенная Marvel
Пейринг: намёк на Стив/Баки
Рейтинг: G
Жанр: ангст, хеппи энд
Происхождение: Заявка Т2-23, заказчик так и не объявился.
Саммари (заявка): В канун Рождества Стив сидит в своей квартире и снова, как и в тридцатых годах прошлого века просит у Санта Клауса один и тот же подарок. "Дорогой Санта, я, надеюсь, хорошо себя вел. Подари мне, пожалуйста, хорошего друга."
1044 слова
Стив сидит в кресле, смешно поджав колени к груди и неловко примостив на них толстый блокнот в жёсткой картонной обложке. Абсолютно простой, коричневой, без какого либо рисунка. Экологически чистой. Сейчас так модно - Старк сказал. И Стива радует, что в моде есть хорошие вещи. Полезные миру.
А вот писать письма Санта Клаусу теперь не модно. Это сказала Наташа. Большая часть детей в него просто не верит. Верят в Тора и Капитана Америку. Верят в Железного Человека. Верят даже в Халка. А в Санту нет. И это кажется Стиву до жути неправильным.
Он помнит, как сам когда-то старательно выводил неровные буквы карандашом на дешёвой бумаге - такой же коричневой, как обложка модного в двадцать первом веке блокнота. Ему было шесть, и он очень хотел себе друга. Настоящего, живого. Чтобы можно было вместе играть, рисовать и грызть сахар напополам. Не так как с невидимым, за которого всегда приходилось дожёвывать его порцию самому.
Тогда на дворе был 1924 год.
Теперь 2014. Канун Рождества. Как и тогда.
Ровно девяносто лет прошло. Теперь Стиву тридцать.
Безумная арифметика.
Из-под остро заточенного грифеля на бумаге постепенно проступает набросок рождественской ёлки. Цифры 2015 в верхнем левом углу листа - пройдёт несколько дней после Рождества, и мир в очередной раз сделает шаг вперёд.
"Дорогой Санта Клаус!" - Стив не знает, зачем это пишет.
Глупо. Смешно. До жути неправильно. Он не ребёнок, он знает, что Санты не существует.
"Тебе теперь, наверное, скучно - всю работу делают наряженные тобой ребята в супермаркетах. Может быть, раз всё так, у тебя найдётся время почитать моё письмо?"
Роджерс грызёт карандаш так же, как в детстве. Сосредоточенно. Молча. Задумчиво.
"Я знаю, таким взрослым мальчикам уже не положено что-то просить у тебя. Но понимаешь, моё желание не может выполнить больше никто. Даже я сам не могу. Я пытался, правда.
У меня, знаешь, забрали твой давний подарок. Быть может, ты помнишь - много лет назад я просил у тебя настоящего друга. Ты мне ещё ответил, что это очень сложный заказ, и до Рождества ты вряд ли успеешь. Но обещал обязательно всё сделать в лучшем виде. И сказал, что когда подарок наконец-то придёт, я должен не пропустить его, узнать и мысленно сказать тебе спасибо. А потом очень беречь. Потому что такие волшебные желания не исполняются просто так, нужно обязательно приложить к этому много усилий. И вложить душу.
Я получил подарок почти шесть лет спустя. Хотя ты, конечно, знаешь. Не представляю, как тебе удалось сделать Баки моим другом. Я был таким... ты знаешь. Наверное, ты и впрямь великий волшебник. О, я сразу понял тогда, что вот, наконец-то, свершилось! И сделал всё, как ты велел. Кроме одного. Я не смог его уберечь.
Знаешь, была война. Многие умирали так, что тел было не найти. Или не собрать. Это было так часто, что казалось чем-то естественным. И когда не нашли Баки, я даже не задумался, что он мог выжить. Там было так высоко. Никто бы не уцелел после такого. Я забыл, напрочь забыл, что Баки не просто человек, что он волшебный гость из сказки, от Санта Клауса, из Лапландии.
Зимний Солдат. Так его теперь называют. Холод, боль, страх. Смерть. Вот что остаётся от созданий северной магии, если забрать у них душу, да? Они забрали её. Почти всю забрали, выжгли, вытравили. Осталась искра. Одна единственная. Но из неё ещё можно раздуть пламя, правда? Он ведь узнал меня. Я уверен.
Дорогой Санта! Я знаю, ты есть. И если ты можешь помочь мне вернуть самое дорогое и светлое, что было в моей бестолковой жизни, прошу тебя, сделай это. Я хорошо себя вёл. Мир спасал, знаешь. Не пил почти, хотя Тони что-то придумал - какой-то коктейль на синтетике, и я снова могу нажраться в хлам с двух стаканов.
Мне так паршиво. И Баки, я знаю, тоже. Ох, Санта. Великий волшебник. Я помню, такие желания просто так не исполнить даже тебе. Я всё помню. Нужны усилия и душа. Я буду искать дальше. А душу, если надо, бери мою. Без Баки я всё равно рехнусь в конечном итоге. Зачем душа сумасшедшему?"
Грифель вдруг зависает над бумагой. Чуть подрагивает. Стив замирает. Долго смотрит прямо перед собой. А потом трёт глаза. С нажимом, старательно. Они просто чешутся. Потому и красные. И слезятся. Бывает.
Стив уходит на кухню и заваривает чай. С корицей и кусочком яблока - так всегда делала мама на Рождество. И это безумно нравилось Баки.
Звонит телефон. Стив обещает Наташе, что сходит с ней за подарками и непременно вместе со всеми явится объедать рождественский стол Тони. Смеётся и соглашается, что надо бы окончательно ввести в компанию Сэма. Потом вспоминает, что тот собирался куда-то с ребятами из ветеранов, вздыхает, и объясняет, что снова придётся мероприятие "посвящения в Мстители" отложить. Потом набирает Сэма. Да, точно придётся.
Потом на глаза попадается незакрытый блокнот.
Стив долго смотрит на него. Садится. Грызёт карандаш. Читает написанное. Пару минут бездумно смотрит себе под ноги, уперевшись локтями в колени и обхватив ладонями виски. И в конце концов снова касается грифелем плотной бумаги.
"Прости, Санта. Плохое письмо получилось. По крайней мере прошлый абзац точно совсем не к месту. Нельзя писать такое под Рождество. Да и вообще я очень неправ. У меня замечательные друзья. Наташа, Тони, Сэм, все остальные тоже. Но знаешь. Моя просьба к тебе всё равно в силе. Как и слова про душу. Но с поправкой. Я не знаю, захочет ли Баки вернуться. И я прошу не этого. Я прошу, чтобы он снова стал самим собой и был счастлив. Пусть даже где-то далеко-далеко. Мне бы только об этом знать. Понимаешь?
Верю в тебя и Баки. Заранее спасибо.
Сколько бы ни пришлось ждать.
Стив Роджерс, 30 лет".
Отложив карандаш, Стив решительно вырывает исписанный с двух сторон листок из блокнота. Окидывает его ещё одним критическим взглядом. Кивает сам себе. И быстро делает из письма самолётик.
За окном зима. Настоящая. Снег падает мелкими хлопьями.
Стив думает - это правильно. Идеально. Так и должно быть.
Настоящее письмо Санта Клаусу надо отправлять не просто по почте.
Ветер подхватывает крылатое послание, мгновенно уносит куда-то вправо. В ночь, снег, зиму, волшебные дали Лапландии, где в преддверии Рождества составляются списки грядущих чудес.
Стив улыбается. Горько. В его улыбке сейчас вся боль и надежда мира.
А в темноте у соседнего дома бумажный истребитель взрывает носом снег под ногами курящего, привалившись к стене, человека. Тот усмехается краем губ. Мгновение смотрит на самолётик. Потом на закрытое только что окно Капитана Америки. И поднимает письмо, заправив за ухо прядь непослушных длинных волос.
URL записиНазвание: Письмо
Фендом: Кинематографическая вселенная Marvel
Пейринг: намёк на Стив/Баки
Рейтинг: G
Жанр: ангст, хеппи энд
Происхождение: Заявка Т2-23, заказчик так и не объявился.
Саммари (заявка): В канун Рождества Стив сидит в своей квартире и снова, как и в тридцатых годах прошлого века просит у Санта Клауса один и тот же подарок. "Дорогой Санта, я, надеюсь, хорошо себя вел. Подари мне, пожалуйста, хорошего друга."
1044 слова
Стив сидит в кресле, смешно поджав колени к груди и неловко примостив на них толстый блокнот в жёсткой картонной обложке. Абсолютно простой, коричневой, без какого либо рисунка. Экологически чистой. Сейчас так модно - Старк сказал. И Стива радует, что в моде есть хорошие вещи. Полезные миру.
А вот писать письма Санта Клаусу теперь не модно. Это сказала Наташа. Большая часть детей в него просто не верит. Верят в Тора и Капитана Америку. Верят в Железного Человека. Верят даже в Халка. А в Санту нет. И это кажется Стиву до жути неправильным.
Он помнит, как сам когда-то старательно выводил неровные буквы карандашом на дешёвой бумаге - такой же коричневой, как обложка модного в двадцать первом веке блокнота. Ему было шесть, и он очень хотел себе друга. Настоящего, живого. Чтобы можно было вместе играть, рисовать и грызть сахар напополам. Не так как с невидимым, за которого всегда приходилось дожёвывать его порцию самому.
Тогда на дворе был 1924 год.
Теперь 2014. Канун Рождества. Как и тогда.
Ровно девяносто лет прошло. Теперь Стиву тридцать.
Безумная арифметика.
Из-под остро заточенного грифеля на бумаге постепенно проступает набросок рождественской ёлки. Цифры 2015 в верхнем левом углу листа - пройдёт несколько дней после Рождества, и мир в очередной раз сделает шаг вперёд.
"Дорогой Санта Клаус!" - Стив не знает, зачем это пишет.
Глупо. Смешно. До жути неправильно. Он не ребёнок, он знает, что Санты не существует.
"Тебе теперь, наверное, скучно - всю работу делают наряженные тобой ребята в супермаркетах. Может быть, раз всё так, у тебя найдётся время почитать моё письмо?"
Роджерс грызёт карандаш так же, как в детстве. Сосредоточенно. Молча. Задумчиво.
"Я знаю, таким взрослым мальчикам уже не положено что-то просить у тебя. Но понимаешь, моё желание не может выполнить больше никто. Даже я сам не могу. Я пытался, правда.
У меня, знаешь, забрали твой давний подарок. Быть может, ты помнишь - много лет назад я просил у тебя настоящего друга. Ты мне ещё ответил, что это очень сложный заказ, и до Рождества ты вряд ли успеешь. Но обещал обязательно всё сделать в лучшем виде. И сказал, что когда подарок наконец-то придёт, я должен не пропустить его, узнать и мысленно сказать тебе спасибо. А потом очень беречь. Потому что такие волшебные желания не исполняются просто так, нужно обязательно приложить к этому много усилий. И вложить душу.
Я получил подарок почти шесть лет спустя. Хотя ты, конечно, знаешь. Не представляю, как тебе удалось сделать Баки моим другом. Я был таким... ты знаешь. Наверное, ты и впрямь великий волшебник. О, я сразу понял тогда, что вот, наконец-то, свершилось! И сделал всё, как ты велел. Кроме одного. Я не смог его уберечь.
Знаешь, была война. Многие умирали так, что тел было не найти. Или не собрать. Это было так часто, что казалось чем-то естественным. И когда не нашли Баки, я даже не задумался, что он мог выжить. Там было так высоко. Никто бы не уцелел после такого. Я забыл, напрочь забыл, что Баки не просто человек, что он волшебный гость из сказки, от Санта Клауса, из Лапландии.
Зимний Солдат. Так его теперь называют. Холод, боль, страх. Смерть. Вот что остаётся от созданий северной магии, если забрать у них душу, да? Они забрали её. Почти всю забрали, выжгли, вытравили. Осталась искра. Одна единственная. Но из неё ещё можно раздуть пламя, правда? Он ведь узнал меня. Я уверен.
Дорогой Санта! Я знаю, ты есть. И если ты можешь помочь мне вернуть самое дорогое и светлое, что было в моей бестолковой жизни, прошу тебя, сделай это. Я хорошо себя вёл. Мир спасал, знаешь. Не пил почти, хотя Тони что-то придумал - какой-то коктейль на синтетике, и я снова могу нажраться в хлам с двух стаканов.
Мне так паршиво. И Баки, я знаю, тоже. Ох, Санта. Великий волшебник. Я помню, такие желания просто так не исполнить даже тебе. Я всё помню. Нужны усилия и душа. Я буду искать дальше. А душу, если надо, бери мою. Без Баки я всё равно рехнусь в конечном итоге. Зачем душа сумасшедшему?"
Грифель вдруг зависает над бумагой. Чуть подрагивает. Стив замирает. Долго смотрит прямо перед собой. А потом трёт глаза. С нажимом, старательно. Они просто чешутся. Потому и красные. И слезятся. Бывает.
Стив уходит на кухню и заваривает чай. С корицей и кусочком яблока - так всегда делала мама на Рождество. И это безумно нравилось Баки.
Звонит телефон. Стив обещает Наташе, что сходит с ней за подарками и непременно вместе со всеми явится объедать рождественский стол Тони. Смеётся и соглашается, что надо бы окончательно ввести в компанию Сэма. Потом вспоминает, что тот собирался куда-то с ребятами из ветеранов, вздыхает, и объясняет, что снова придётся мероприятие "посвящения в Мстители" отложить. Потом набирает Сэма. Да, точно придётся.
Потом на глаза попадается незакрытый блокнот.
Стив долго смотрит на него. Садится. Грызёт карандаш. Читает написанное. Пару минут бездумно смотрит себе под ноги, уперевшись локтями в колени и обхватив ладонями виски. И в конце концов снова касается грифелем плотной бумаги.
"Прости, Санта. Плохое письмо получилось. По крайней мере прошлый абзац точно совсем не к месту. Нельзя писать такое под Рождество. Да и вообще я очень неправ. У меня замечательные друзья. Наташа, Тони, Сэм, все остальные тоже. Но знаешь. Моя просьба к тебе всё равно в силе. Как и слова про душу. Но с поправкой. Я не знаю, захочет ли Баки вернуться. И я прошу не этого. Я прошу, чтобы он снова стал самим собой и был счастлив. Пусть даже где-то далеко-далеко. Мне бы только об этом знать. Понимаешь?
Верю в тебя и Баки. Заранее спасибо.
Сколько бы ни пришлось ждать.
Стив Роджерс, 30 лет".
Отложив карандаш, Стив решительно вырывает исписанный с двух сторон листок из блокнота. Окидывает его ещё одним критическим взглядом. Кивает сам себе. И быстро делает из письма самолётик.
За окном зима. Настоящая. Снег падает мелкими хлопьями.
Стив думает - это правильно. Идеально. Так и должно быть.
Настоящее письмо Санта Клаусу надо отправлять не просто по почте.
Ветер подхватывает крылатое послание, мгновенно уносит куда-то вправо. В ночь, снег, зиму, волшебные дали Лапландии, где в преддверии Рождества составляются списки грядущих чудес.
Стив улыбается. Горько. В его улыбке сейчас вся боль и надежда мира.
А в темноте у соседнего дома бумажный истребитель взрывает носом снег под ногами курящего, привалившись к стене, человека. Тот усмехается краем губ. Мгновение смотрит на самолётик. Потом на закрытое только что окно Капитана Америки. И поднимает письмо, заправив за ухо прядь непослушных длинных волос.