20.05.2014 в 09:30
Пишет фальшивая нежность:Доброе утро что ли. Отличный душевный пересказ Ганнибала.)
Утащено.
всё, не могу, не хочу, не буду. невыносима сущность бытия
Увидела гифсет на тумблере, непонятно как попала на тег Трансильвании. Почитала последний пост Ани.
нет, это не он
Понимаете. Понимаете.
Дело в том, что в семье вампиров, оборотней, разных чудищ лестных, призраков в замке, зомби в подворотнях, вурдалаков, волколаков, всех тварей, на подбор. Среди всего этого буйства красок и праздников смерти.
Себастьян Стэн родился человеком.
С такими. Нормальными человеческими потребностями. Погулять, попить тёплой воды, поесть свежего хлеба. Потусить в клубе, наебенится в дрова, чтобы забыть, навсегда забыть, что ждёт его дома.
Ну знаете, все эти детские забавы "давайте запугаем Себастьяна до полусмерти. Давайте опустим Себастьяна на дно семейного колодца и посмотрим, как громко он умеет кричать. Давайте сводим Себастьяна на охоту! Пусть он поймает нам нескольких туристов. Давайте скажем Себастьяну, что он может пройти сквозь стену, если очень постарается. Ему восемь, что может случиться".
На тот момент, когда Себастьян прилетел в Америку, в своей жизни он уже видел ВСЁ.
Сыграть гея? Запросто. Гея-наркомана? Легко. Натурала, которого преследуют призраки? Девять контрактов в марвел? Что угодно. Лишь бы остаться в Америке. Лишь бы нормальное, человеческое солнце. Море. Песок. Что угодно, и даже Крис Эванс.
А потом Крис Эванс, счастливый такой:
- я купил билеты в румынию! звонил твоим родственникам! у вас что-то странное со связью, они почему-то выли и скрипели, поэтому я взял два телефона.
- мы никуда не летим.
- но я уже взял билеты. и отпуск.
- мы никуда не летим.
- но.
- если будет нужно, я тебя привяжу.
- да что плохого может случиться! я уже отпросил тебя с работы.
- которой у меня ещё нет.
- видишь, как всё складывается. и родственники твои ждут нас на ужин.
- свежее мясо.
- что ты сказал? странно получилось. мясо? надо им сказать, что я вегетарианец.
- позвони им. и скажи, что мы не приедем.
- но невежливо же выйдет.
- они простят.
- тем более нужно поехать! если они такие милые.
И вот они в Румынии. В семейном замке.
С семейным склепом, семейным цирком, семейной паутиной на двери.
С дядюшкой.
И всеми-всеми родственниками.
Где нож пролетит, где лампа оторвётся, где проломается пол, Себастьян только успевал Криса ловить. Где банши закричит, где волки на луну завоют, тут наклонись, дядюшка Пеша любит сидеть на этой люстре, а тут осторожно, любимый коврик дедушки Марко, он больно кусается за икры, и здесь лучше не смотри в зеркало, а здесь вообще закрой глаза.
И, конечно, семейный ужин.
- Вы не будете его есть.
- Но он сам к нам пришёл. Ты помнишь правило этого дома, тот, кто пришёл сам, разделяется между всей семьей.
- Я хочу ногу!
- А мне нравятся его глаза, такие голубые, такие хорошие.
- О чём они говорят? - спросил Крис, который, конечно, взял румынский разговорник, но что-то из знакомых слов услышал только "ужин".
- Пересказывают последнюю серию Ганнибала. Тётушка говорит, что ей нравятся твои глаза. Сиди спокойно и не говори. Здесь так принято.
Конечно, "принято" это как заклинание, Крис тут же замолк и, как учил Себастьян, смотрел только в свою пустую тарелку.
- Вы не будете его есть, - в который раз повторил Себастьян. - Вы уже съели моего друга.
- Прости, мы же говорили...
- Мне было шесть, - прервал Себастьян. - Это был мой единственный верный союзник. Чёртов. Паук. И вы его съели, дядюшка.
- Но это не паук.
- Это не паук. И его вы есть не будете. Он, - сказал Себастьян, - мой.
- О. Так ты его ешь?
- Регулярно. Только этим и занимаюсь.
- В Америке всё плохо с едой? Ох плохо, вижу же, как отощал, все они сидят на странной еде, не то, что наши, ох, не стоило тебе ехать.
- Со мной всё хорошо, бабушка. Этот, как видите, вполне здоровый. И вы не будете его есть, - в третий раз повторил Себастьян. - Только я его ем.
Все закивали.
- А почему, - тихим вечером спросил Крис, - у твоих родственников за столом сидят собаки и скелеты?
- Традиции.
Конечно, подумал Крис. Традиции.
Знать ничего не хочу.
URL записи
URL записиУтащено.
всё, не могу, не хочу, не буду. невыносима сущность бытия
Увидела гифсет на тумблере, непонятно как попала на тег Трансильвании. Почитала последний пост Ани.
нет, это не он
Понимаете. Понимаете.
Дело в том, что в семье вампиров, оборотней, разных чудищ лестных, призраков в замке, зомби в подворотнях, вурдалаков, волколаков, всех тварей, на подбор. Среди всего этого буйства красок и праздников смерти.
Себастьян Стэн родился человеком.
С такими. Нормальными человеческими потребностями. Погулять, попить тёплой воды, поесть свежего хлеба. Потусить в клубе, наебенится в дрова, чтобы забыть, навсегда забыть, что ждёт его дома.
Ну знаете, все эти детские забавы "давайте запугаем Себастьяна до полусмерти. Давайте опустим Себастьяна на дно семейного колодца и посмотрим, как громко он умеет кричать. Давайте сводим Себастьяна на охоту! Пусть он поймает нам нескольких туристов. Давайте скажем Себастьяну, что он может пройти сквозь стену, если очень постарается. Ему восемь, что может случиться".
На тот момент, когда Себастьян прилетел в Америку, в своей жизни он уже видел ВСЁ.
Сыграть гея? Запросто. Гея-наркомана? Легко. Натурала, которого преследуют призраки? Девять контрактов в марвел? Что угодно. Лишь бы остаться в Америке. Лишь бы нормальное, человеческое солнце. Море. Песок. Что угодно, и даже Крис Эванс.
А потом Крис Эванс, счастливый такой:
- я купил билеты в румынию! звонил твоим родственникам! у вас что-то странное со связью, они почему-то выли и скрипели, поэтому я взял два телефона.
- мы никуда не летим.
- но я уже взял билеты. и отпуск.
- мы никуда не летим.
- но.
- если будет нужно, я тебя привяжу.
- да что плохого может случиться! я уже отпросил тебя с работы.
- которой у меня ещё нет.
- видишь, как всё складывается. и родственники твои ждут нас на ужин.
- свежее мясо.
- что ты сказал? странно получилось. мясо? надо им сказать, что я вегетарианец.
- позвони им. и скажи, что мы не приедем.
- но невежливо же выйдет.
- они простят.
- тем более нужно поехать! если они такие милые.
И вот они в Румынии. В семейном замке.
С семейным склепом, семейным цирком, семейной паутиной на двери.
С дядюшкой.
И всеми-всеми родственниками.
Где нож пролетит, где лампа оторвётся, где проломается пол, Себастьян только успевал Криса ловить. Где банши закричит, где волки на луну завоют, тут наклонись, дядюшка Пеша любит сидеть на этой люстре, а тут осторожно, любимый коврик дедушки Марко, он больно кусается за икры, и здесь лучше не смотри в зеркало, а здесь вообще закрой глаза.
И, конечно, семейный ужин.
- Вы не будете его есть.
- Но он сам к нам пришёл. Ты помнишь правило этого дома, тот, кто пришёл сам, разделяется между всей семьей.
- Я хочу ногу!
- А мне нравятся его глаза, такие голубые, такие хорошие.
- О чём они говорят? - спросил Крис, который, конечно, взял румынский разговорник, но что-то из знакомых слов услышал только "ужин".
- Пересказывают последнюю серию Ганнибала. Тётушка говорит, что ей нравятся твои глаза. Сиди спокойно и не говори. Здесь так принято.
Конечно, "принято" это как заклинание, Крис тут же замолк и, как учил Себастьян, смотрел только в свою пустую тарелку.
- Вы не будете его есть, - в который раз повторил Себастьян. - Вы уже съели моего друга.
- Прости, мы же говорили...
- Мне было шесть, - прервал Себастьян. - Это был мой единственный верный союзник. Чёртов. Паук. И вы его съели, дядюшка.
- Но это не паук.
- Это не паук. И его вы есть не будете. Он, - сказал Себастьян, - мой.
- О. Так ты его ешь?
- Регулярно. Только этим и занимаюсь.
- В Америке всё плохо с едой? Ох плохо, вижу же, как отощал, все они сидят на странной еде, не то, что наши, ох, не стоило тебе ехать.
- Со мной всё хорошо, бабушка. Этот, как видите, вполне здоровый. И вы не будете его есть, - в третий раз повторил Себастьян. - Только я его ем.
Все закивали.
- А почему, - тихим вечером спросил Крис, - у твоих родственников за столом сидят собаки и скелеты?
- Традиции.
Конечно, подумал Крис. Традиции.
Знать ничего не хочу.
URL записи